Принципы не умеют стрелять. Стреляют люди
- Дай мне хотя бы попрощаться...
- Ему это уже не нужно.
И крадущейся поступью отойти в тень, слиться с ней, перестать существовать отдельно от сумерек ночных переулков.
Когда-то я намеревался стать совсем другим, с открытым ртом внимая старым сказкам. А потом ребенок вырос. И заманчивые слова сказок начали восприниматься по-другому. Буднично и цинично я начал искать в них то, что будет оправдывать мои сегодняшние действия и мое повзрослевшее самоосознание.
Город перестал шептать мне сказки. Он начал плакать осенним небом, спать зимними днями, смеяться весной и печь летом. Утро сменяло ночь, взамен утру всегда приходил вечер, и в этом больше не было восторженного ожидания завтра.
Я стал реже слышать его голос, списывая все на усталость и шум.
Завернувшись в кокон собственных мыслей я выходил на улицы города, где навстречу мне шли тысячи таких же куколок, надежно завернутых в их мысли, печали и мечты. Из этого кокона можно было вырваться?.. Или вся яркость вокруг - всего лишь игра воображения бабочки, еще плотнее натягивающей на себя полотно повседневности?
Привыкая видеть вокруг себя чудо, мы перестаем считать его таковым. Привыкнув к теплу, мы с трудом переносим холод, хотя могли раньше подолгу не замечать его. Утраченные умения тоже вплетаются в структуру кокона, заставляя нас казаться, но не быть.
Серебристая нить, выбивающаяся из общей картины, несвоевременно соединяющая землю и небо, - не более чем форточка к окружающему миру. Оттуда же легкость. И дежа вю. И улыбки прохожим, в надежде найти такого же, улыбающегося, человека, именно в этот миг смотрящего на мир из сердцевины собственного кокона...
Только вот мир вокруг покрыт туманом и шаги глухо отзываются в темноте... Возможно, завтра будет лучше, чем сегодня.
- Ему это уже не нужно.
И крадущейся поступью отойти в тень, слиться с ней, перестать существовать отдельно от сумерек ночных переулков.
Когда-то я намеревался стать совсем другим, с открытым ртом внимая старым сказкам. А потом ребенок вырос. И заманчивые слова сказок начали восприниматься по-другому. Буднично и цинично я начал искать в них то, что будет оправдывать мои сегодняшние действия и мое повзрослевшее самоосознание.
Город перестал шептать мне сказки. Он начал плакать осенним небом, спать зимними днями, смеяться весной и печь летом. Утро сменяло ночь, взамен утру всегда приходил вечер, и в этом больше не было восторженного ожидания завтра.
Я стал реже слышать его голос, списывая все на усталость и шум.
Завернувшись в кокон собственных мыслей я выходил на улицы города, где навстречу мне шли тысячи таких же куколок, надежно завернутых в их мысли, печали и мечты. Из этого кокона можно было вырваться?.. Или вся яркость вокруг - всего лишь игра воображения бабочки, еще плотнее натягивающей на себя полотно повседневности?
Привыкая видеть вокруг себя чудо, мы перестаем считать его таковым. Привыкнув к теплу, мы с трудом переносим холод, хотя могли раньше подолгу не замечать его. Утраченные умения тоже вплетаются в структуру кокона, заставляя нас казаться, но не быть.
Серебристая нить, выбивающаяся из общей картины, несвоевременно соединяющая землю и небо, - не более чем форточка к окружающему миру. Оттуда же легкость. И дежа вю. И улыбки прохожим, в надежде найти такого же, улыбающегося, человека, именно в этот миг смотрящего на мир из сердцевины собственного кокона...
Только вот мир вокруг покрыт туманом и шаги глухо отзываются в темноте... Возможно, завтра будет лучше, чем сегодня.
-
-
24.03.2005 в 23:06