Принципы не умеют стрелять. Стреляют люди
У дома моего безумья круглые ступени
И неоправданно высокий потолок.
Я прихожу туда не сразу, постепенно,
Перебираюсь через вытертый порог.
У моего безумья легкие шаги,
Оно подходит невесомо, как танцует
И, встав на цыпочки, в глаза меня целует,
И я не вижу более не зги.
У моего безумья тонкие персты,
Полупрозрачные под кожей золотистой.
Они взмывают ввысь и жестом пианиста
Мое безумие вонзается в меня
И я иду туда, где ты...
Тем, кто любит Петербург, вряд ли дорог разум.
Люди, кошки, фонари здесь собрались разом.
И меж небом и водой высится надменно
Город — каменный цветок, ядом напоенный...
А я опять иду туда, где ты...
(с) Башня Рован
И неоправданно высокий потолок.
Я прихожу туда не сразу, постепенно,
Перебираюсь через вытертый порог.
У моего безумья легкие шаги,
Оно подходит невесомо, как танцует
И, встав на цыпочки, в глаза меня целует,
И я не вижу более не зги.
У моего безумья тонкие персты,
Полупрозрачные под кожей золотистой.
Они взмывают ввысь и жестом пианиста
Мое безумие вонзается в меня
И я иду туда, где ты...
Тем, кто любит Петербург, вряд ли дорог разум.
Люди, кошки, фонари здесь собрались разом.
И меж небом и водой высится надменно
Город — каменный цветок, ядом напоенный...
А я опять иду туда, где ты...
(с) Башня Рован